Сразу почему-то вспоминается Булгаков:
"- Да, личность выдающаяся, - подтвердил фельдшер. Крестьяне его прямо обожали.
Подход знал к ним. На операцию ложиться к Липонтию - пожалуйста! Они его вместо
Леопольд Леопольдович Липонтий Липонтьевичем звали. Верили ему. Ну, и
разговаривать с ними умел. Нуте-с, приезжает к нему как-то приятель его, Федор
Косой из Дульцева, на прием. Так и так, говорит, Липонтий Липонтьич, заложило
мне грудь, ну, не продохнуть. И, кроме того, как будто в глотке царапает...
- Ларингит, - машинально молвил я, привыкнув уже за месяц бешеной гонки к
деревенским молниеносным диагнозам.
- Совершенно верно. "Ну, - говорит Липонтий, - я тебе дам средство. Будешь ты
здоров через два дня. Вот тебе французские горчишники. Один налепишь на спину
между крыл, другой - на грудь. Подершь десять минут, сымешь. Марш! Действуй!"
Забрал тот горчишники и уехал. Через два дня появляется на приеме.
"В чем дело?" - спрашивает Липонтий.
А Косой ему:
"Да что ж, говорит, Липонтий Липонтьич, не помогают ваши горчишники ничего".
"Врешь! - отвечает Липонтий. - Не могут французские горчишники не помочь! Ты
их, наверное, не ставил?"
"Как же, говорит, не ставил? И сейчас стоит..." и при этом поворачивается
спиной, а у него горчишник на тулупе налеплен!..
Я расхохотался, а Пелагея Ивановна захихикала и ожесточенно застучала кочергой
по полену.
- Воля ваша, это - анекдот, - сказал я, - не может быть!
- Анек-дот?! Анекдот? - вперебой воскликнули акушерки.
- Нет-с! - ожесточенно воскликнул фельдшер. - У нас, знаете ли, вся жизнь из
подобных анекдотов состоит...У нас тут такие вещи...
- А сахар?! - воскликнула Анна Николаевна - Расскажите про сахар, Пелагея
Ивановна!
Пелагея Ивановна прикрыла заслонку и заговорила, потупившись:
- Приезжаю я в то же Дульцево к роженице...
- Это Дульцево - знаменитое место, - не удержался фельдшер и добавил: -
Виноват! продолжайте, коллега!
- Ну, понятное дело, исследую, - продолжала коллега Пелагея Ивановна, -
чувствую под пишьцами в родовом канале что-то непонятное... то рассыпчатое, то
кусочки... Оказывается - сахар-рафннад!
- Вот и анекдот! - торжественно заметил Демьян Лукич.
- Поз-вольте... ничего не понимаю...
- Бабка! - отозвалась Пелагея Ивановна - Знахарка научила. Роды, говорит, у ей
трудные. Младенчик не хочет выходить на божий свет. Стало быть, нужно его
выманить. Вот они, значит, его на сладкое и выманиви!
- Ужас! - сказал я.
- Волосы дают жевать роженицам, - сказшиа Анна Николаевна.
- Зачем?!
- йут их знает. Раза три привозили нам рожениц. Лежит и плюется бедная женщина.
Весь рот полон щетины. Примета есть такая, будто роды легче пойдут..." (с)